[battle-of-Britain]

Название: Угадай
Автор: команда ОФ
Бета: будет названа позже
Тип: джен
Рейтинг: PG
Персонажи: Молли Уизли, Гидеон Прюэтт, Фабиан Прюэтт и другие
Жанр: драма
Размер: мини (около 16000 знаков с пробелами)
Дисклеймер: канон принадлежит Джоан Роулинг
Саммари: игры могут называться одинаково, но вот правила игры различаются
Тема задания: фик написан на тему «Женщина чистокровного рода выбирает свою сторону, но не участвует в войне»
Примечание 1: фик написан на командный конкурс «Битва за Англию».
Примечание 2: за этот фик нужно голосовать по критерию «Раскрытие военной темы – личное» (и еще, разумеется, за общее впечатление).

С тех пор, как Молли забеременела, ей стали сниться необычно яркие сны – сны-воспоминания. Веселые и печальные, длинные и отрывочные, приятные и те, о которых лучше бы забыть навеки. Артуру Молли ничего об этом не рассказывала. Он и так слишком много времени отдавал работе в Министерстве, приходил домой поздно, усталый, осунувшийся, с трудом пытаясь скрыть раздражение. Молли не осуждала мужа. В конце концов, она сама выбрала Артура Уизли и отнюдь не за чистоту крови или древность рода, а за доброту, смелость и честность. А сны – всего лишь сны.


– Угадай!

– Угадай, угадай, Рыжая!

Два голоса слились в один. Молли нервно оглядела кухню, ожидая, когда начнется привычный конец света. Гидеон и Фабиан были всего на год младше нее, но порой казалось, что им по-прежнему по семь лет и они пытаются привязать кошке крылья, чтобы та полетела.

Новая забава соответствовала умственному развитию близнецов. Молли до боли сжала палочку в пальцах, словно за шкафом или плитой притаился как минимум Гриндевальд: игра «Угадай» была, возможно, не менее опасна.

Когда Молли в первый раз проигнорировала веселые крики братьев «Угадай», решив не обращать внимания на глупые выходки, она горько за это поплатилась. С дикими, леденящими душу воплями тогда на Молли накинулось тесто и попыталось обвить голову чем-то вроде кокона. Спасло ее лишь незаурядное владение защитными чарами. Потом Молли долго бегала за близнецами по всему дому, желая надрать им уши без малейшего волшебства. Мелкие паразиты только хохотали, как пациенты Святого Мунго. Конечно, она их поймала, и, конечно, рука не поднялась ни что более грозное, чем пара подзатыльников. Хихикающий Гидеон объяснил Молли нехитрые правила новой игры: она должна угадать, что заколдовано и какое контрзаклинание следует применить, чтобы нейтрализовать их магию.

С тех пор и повелось. Раз в несколько дней близнецы подкарауливали сестру и кричали: «Угадай». Молли, то яростно ругаясь, то смеясь, то молчаливо злясь, пыталась обнаружить ловушку и обойти ее. Увы, в девяти из десяти случаев это не получалось. Молли успела побывать в крапинку, зеленоволосой, изрыгающей огонь изо рта. Ее глаза то краснели, то белели, голос превращался то в писк, то в рев. А однажды Молли целых два часа пробыла мужчиной и потом две недели не разговаривала с ничуть не раскаивающимися братьями… Вот и сегодня ее ожидал сюрприз.

– Угадай, сестренка! – Гидеон задорно подмигнул ей.

– Сегодня все очень просто, – важно кивнул Фабиан. – Ответ на поверхности!

Молли огляделась. Все стояло на своих местах: мебель, посуда, столовые приборы, плита. Молли поджала губы.

– Не понимаю, как вы умудрились сдать ЖАБА?

– Вульгарные маггловские способы, дорогая сестра, – ухмыльнулся Фабиан.

– Твой Артур нам рассказывал про шпаргалки, – Гидеон сдул прядь со лба и выжидающе уставился на сестру.

– Он не мой! – вспыхнула Молли.

– Говори-говори! – Гидеон всегда был большей заразой, чем брат. – Мы-то знаем, за что его наказал Филч.

– Балбесы! – фыркнула Молли и отвернулась гордо и оскорбленно, так, чтобы близнецы оценили степень обиды. – Мне надоела ваша бессмысленная и опасная игра!

– Угадай!

– Угадай!

Молли подавила желание использовать на домашних мучителях Непростительное заклятие и еще раз осмотрела кухню.

Ответ на поверхности. На поверхности чего? Или это в переносном смысле? От напряжения заболела голова. В последний раз Молли укусила взбесившаяся морковь. Может, ловушка в еде? Кастрюля с супом мирно булькала на плите, салат безобидно лежал в миске, хлеб казался безопасным с виду, а чайник грелся самым обыденным образом. Нет, близнецы не любят повторяться… Часы? Орущая маггловские песни кукушка, пикирующая прямо в лоб? Занавески начнут летать под потолком и, словно тучи, поливать дождем? Кочерга попытается пригласить на танец?

Молли замерла в полной боевой готовности. Из крана капнула одинокая капля. Может, нужно ждать водяную руку, которая начнет щекотать несчастную жертву двух обормотов? Молли скривилась. Волосы лезли в глаза. Жутко чесалась левая пятка. Видит Мерлин, невозможно угадать, что заколдовали неугомонные мальчишки! Слишком много вариантов, слишком много! Ответ на поверхности, да? Молли вдруг свободно выдохнула и улыбнулась.

– Импервиус! – ее голос на секунду опередил вырвавшуюся из крана струю в форме мерзкой рожи с высунутым языком. Рожа наткнулась на заклятие, и ее отбросило на близнецов, завопивших от неожиданности.

Молли удовлетворенно разглядывала мокрых до нитки братьев. В этот раз удалось найти ответ на поверхности! Зачем угадывать, если можно предугадать? А теперь…

– Пуллюс, – смакуя каждую букву, произнесла Молли, радостно наблюдая, как Гидеон и Фабиан пытаются увернуться от заклятия. И что они так переживают? Куры – очень симпатичные птицы.

– Угадайте, сколько вы будете квохтать?

– Это нечестно, сестрица! – прокудахтал Фабиан.

Молли нарочито простодушно улыбнулась.

– Разве? Просто я решила поиграть по вашим правилам.

Молли проснулась, улыбаясь.

***
«Пророк» сообщал об убийстве семьи магглов в Брайтоне. Убийство, несомненно, совершено с помощью магии, – так, во всяком случае, заявил нынешний глава Аврората.

Молли поджала губы и отбросила газету. Бессмыслица! Жуткая, кровавая и позорная для всего магического мира. Политику Молли не любила и не интересовалась ею, но о предубеждении многих магов против магглов и полукровок прекрасно знала и считала это полной чушью. Молли не сомневалась: никакое происхождение не сделает напыщенных самовлюбленных индюков достойными людьми. Взять, к примеру, Беллатрикс Блэк, которая хоть и училась на два курса младше, но вела себя так, словно уже заняла кресло Министра магии. Как-то Молли здорово ее потрепала в поединке на волшебных палочках, когда слизеринка обозвала Артура «маггловским лизоблюдом». Умения у девчонки хватало, но против чар Молли она не выстояла. Приятно было сбить с нее спесь. А ведь таких… блюстителей собственной глупости слишком много!

Молли неосознанно прижала руку к животу в защищающем жесте. Если начнется война, будет пролито слишком много крови! Но и спускать убийства беззащитных магглов нельзя… От злости и тревоги заболела голова, и Молли заварила себе травяной настой с ромашкой. Что-то будет…

– Привет, Рыжая!

– Как наш племянник?

Гидеон и Фабиан в своей неповторимой манере аппарировали почти на голову закашлявшейся сестре.

– Превосходно. Но сколько раз я просила вас не сваливаться на мою голову вот так?!

– Не злись, – примиряюще улыбнулся Фабиан. – Мы хотели порадовать тебя.

– Сердечным приступом? – прошипела Молли, палочкой высушив платье. – В наше время слишком много опасностей.

– Не волнуйся! – Гидеон обнял Молли за плечи. – Я буду тебя защищать!

– Сама справлюсь, – сухо ответила она, еще сердясь. Не порадовал и громкий шепот Фабиана: «Я же говорил тебе не спорить с беременными!»

– Сейчас и вправду неспокойные времена, – посерьезнел Гидеон. – А Министерство ничего не предпринимает. Они дождутся убийств на улицах.

– Этот новый лидер борцов за чистоту крови совсем ненормальный! – закивал Фабиан.

– И все сидят сложа руки, – печально вздохнула Молли.

– Не все, – заговорщически понизил голос Гидеон. – Есть люди, готовые бороться с этими безумцами.

– Тайное общество? – фыркнула в остатки настоя Молли.

Близнецы переглянулись.

– Ты зря смеешься, сестренка, – Гидеон облокотился о стол, задумчиво изучая небо за окном. – В деле Дамблдор.

Молли медленно отставила кружку.

– Тогда все еще хуже.

– Насколько все плохо, станет очевидно через пару лет, – отозвался Фабиан.

– А, может, и через пару месяцев. Если Министерство продолжит закрывать глаза на бесчинства против магглов и магглорожденных волшебников на том основании, что вина определенных лиц в этих преступлениях не доказана! – добавил Гидеон, закатив глаза.

Молли сердито посмотрела на братьев.

– Вы… Вы хотите вступить в это ваше общество? Я права?!

Фабиан и Гидеон обменялись взглядами и в унисон ответили:

– Угадай!

Молли покраснела как помидор и запустила в близнецов чашкой. Как ни странно, в попытке уйти от столкновения они, не рассчитав направления, столкнулись друг с другом, и остатки настоя вылились на обоих. Молли довольно улыбнулась, потом посерьезнела.

– Вы осознаете, во что ввязываетесь?

Гидеон кивнул:

– В борьбу против зла.

Фабиан только молча пожал плечами. Молли узнала его привычный жест. Он означал, что Фабиан осознает все проблемы, но не видит иного выхода.

– Отговаривать вас бесполезно, как я понимаю?

Братья дружно закивали. Молли изучала свои пальцы.

– Я боюсь за вас, но понимаю, почему вы так поступаете. Нельзя допускать произвол! Я только не хочу, чтобы вы вмешивали Артура.

– Это ему решать, – сказал Фабиан.

– Это мой муж и отец моего ребенка! – вскочила Молли, смахнув со стола тарелку. – Или вам мало того, что вы сами будете подвергаться смертельной опасности?!

– Успокойся, Рыжая, – попытался положить ей руку на плечо Гидеон. Молли отпрянула.

– Если Артур будет в организации Дамблдора, то и я!

Вот тут настала очередь близнецов побледнеть.

– Тебе нельзя в твоем положении!

– Подумай о ребенке!

Молли дернула плечом.

– Я думаю. О ребенке, о вас, об Артуре. О тех несчастных магглах, которых пытают и убивают. Война ужасна. Но если вы будете в ней участвовать, то и я не останусь в стороне. Вопрос закрыт!

Близнецы беспомощно переглянулись. Спорить со старшей сестрой всегда было тяжело, а в таком ее настроении – просто невозможно.

Ночью Молли прижалась к надежной спине мужа, вдохнула любимый запах и попыталась не думать, а просто наслаждаться мирным уютом. Пока еще можно… И снова ей приснилось прошлое.


– Экспеллиармус! – крикнула Молли, и палочка Беллатрикс улетела в дальний угол.

– Паршивая любительница грязнокровок, – прошипела Блэк. Правильные черты лица исказились, словно в кривом зеркале, превратившись в уродливую маску. – Как ты смеешь…

– Ты вызвала меня, Блэк, – выпалила Молли, стараясь успокоить дыхание. Беллатрикс хотя и училась на пятом курсе, но боевыми заклятиями владела великолепно и не стеснялась нападать без предупреждения. – А теперь забирай палочку и убирайся к своим змеям!

– Не боишься, что я ударю в спину? – издевательски оскалилась слизеринка.

– Я тебя вообще не боюсь, – огрызнулась Молли и гордо повернулась спиной.

Блэк хрипло засмеялась.

– А если ты не успеешь уйти? Что будешь делать, Прюэтт?

– Угадай! – звонко ответила Молли, борясь с предательской дрожью в голосе. Ярость погасла, и запоздало настиг страх. Впрочем, об этом страхе никто не узнает! Никогда…

***
Молли прогуливалась по Диагон-аллее, наслаждаясь теплом уходящего лета. За прошедшие с того памятного разговора четыре месяца она научилась смиряться с опасностью, которой подвергаются братья в Ордене. Никогда не показывала, как хочется, встречая их после очередной разлуки, плакать от радости, крепко обнять, прижать к себе и – не отпускать.

Молли твердо решила, что после рождения малыша присоединится к братьям в их войне. Последним и решающим аргументом стала статья в «Пророке» – репортаж с места преступления. Совершено оно было в магловской деревне. Преступники долго пытали Круциатусом семью магглов из шести человек, а потом наложили Империо на отца семейства и заставили его убить жену и четверых детей. Над домом несчастных парил странный символ – череп, изо рта которого выползала змея…

Всякий раз при воспоминании об этом злодействе Молли трясло от ненависти и отвращения. Нелюди! Выродки! Она мать и за своего ребенка готова задушить голыми руками. К счастью, у нее есть не только руки, но и палочка, и знания, чтобы защищать и своего ребенка, и других нуждающихся в помощи…

Молли споткнулась и вынырнула из глубин памяти. Сейчас имеет значение только август и солнце.

Неистовый, страдальческий крик вдруг разрезал густой прогретый воздух. Что-то громыхнуло и взорвалось. Криков стало много. Молли инстинктивно забежала за дерево и прижалась к шершавому стволу.

Из-за угла показалось несколько фигур в масках и балахонах. Молли судорожно сжала палочку, напомнив себе, что не беззащитна.

На Диагон-аллее началась паника. Кто-то бежал, не разбирая дороги, кто-то пытался спрятаться, немногие готовились к бою. Высокая девушка с растрепанной косой пробегала мимо дерева, за которым притаилась Молли, но вдруг упала, сраженная зеленым лучом.

– Авада Кедавра! – эхом звучало в ушах. А затем Молли оглохла. Фигуры двигались, рты раскрывались, палочки посылали яркие, как ярмарочные ленты, лучи.

Акция устрашения, всплыло в голове. Террор – так говорил Фабиан. Убийства...

Еще один зеленый луч – упал пожилой волшебник с огромными смешными усами. Его убийца, одетый в странный балахон с капюшоном, повернулся к Молли. Только увидев неподвижную маску, она поняла, что выскочила из-за дерева. Звуки ворвались обратно в мир…

– Ступефай! – крикнула Молли и отпрыгнула, не расслышав заклятия убийцы. Луч его палочки прошел совсем рядом, но Молли тоже промахнулась.

– Кто тут у нас? – насмешливо спросил неизвестный, пришедший убить ее.

– Убирайся! – прорычала Молли. Страха не было – только злость, даже бешенство. Гидеон и Фабиан сражаются, – значит, и она сможет.

– Смелая, – отозвался человек в маске. – Но глупая! Отвага не спасет ни тебя, ни твое отродье.

Отродье?! Молли вздрогнула, только в этот миг осознав, что ее левая рука лежит на животе нелепой преградой. Ее ребенок! Плевать на себя, но ребенок!..

– Убирайся! – рявкнула Молли. Ее била дрожь.

– Слишком рано. Сначала мы немного поиграем, – в маске не было и не могло быть ничего человеческого, но Молли казалось, что она видит и узнает человека, несущего им с малышом гибель.

«Тот, кто имеет лицо, не так страшен, как безликий враг», – прошептала себе Молли.

– Я ударю в тебя заклинанием. Угадай, каким именно, и попробуй отразить его! Это ведь весело, правда? Угадай, любительница магглов и их прихлебателей!

Молли неожиданно хихикнула. «Угадай, угадай…» Она прекрасно помнила главное правило этой игры: отгадка всегда лежит на поверхности.

– Смеешься? – в голосе человека в маске мелькнула растерянность. – Зря.

Молли прикусила губу, борясь с неуместным глупым смехом. Ответ всегда лежит на поверхности… Что же хочет сделать этот ублюдок? Оглушить? Замучить? Или он использует Петрификус Тоталус? А, может, Ваддивази? Рядом валяется достаточно камней… Или применит Пиро, чтобы сжечь? А, может, взорвет что-нибудь? Использует старое доброе Бомбардо?

Смех еще бился в горле, когда человек в маске поднял палочку.

Угадывай, Молли! Ответ лежит на поверхности! Этот гад хочет тебя убить! У Авады нет контрзаклинаний, но ты же умеешь действовать быстро!

– Экспеллиармус! – палочка убийцы отлетела далеко в сторону.

– Я угадала, да? – Молли трясло, будто в лихорадке. – Я не стала тратить время, вспоминая несуществующее. Аваду Кедавру нельзя остановить, но я тебя опередила, ты, сволочь! В следующий раз используй другое заклинание, чтобы убить, придурок!

Она почти кричала, сама того не замечая.

– И что ты теперь сделаешь? – равнодушно отозвалась маска.

– Угадай, – Молли направила палочку на врага. Он не убил, – значит, убьет она… Но губы почему-то отказывались произнести два проклятых слова!

– Уходим, Август, – прежде чем Молли смогла среагировать, вторая фигура в балахоне появилась рядом с ее противником. – Сейчас прибудут авроры.

Двое людей в масках аппарировали. Только тогда Молли поняла, что ребенок толкается, бьет по ребрам, провозглашая, что жив, а по ее лицу текут слезы.


Спустя два дня Молли и близнецы сидели на кухне «Норы» и пили обжигающий чай.

– Ты правильно поступаешь, сестренка, – погладил Молли по плечу Фабиан. – Ты должна прежде всего заботиться о нашем племяннике.

– Или племяннице, – вмешался Гидеон.

– Или племяннице, – послушно добавил Фабиан. – А в Ордене хватает добровольцев.

– Спасибо, – глухо отозвалась она, вертя кружку. Страх исчез, как и цветные сны. Но Молли уже познала животный, беспросветный ужас, и его тень отравила ее сны и явь. – Я буду думать о своих детях. Я буду защищать их до последнего. Но я не буду искать войны.

«Война сама придет ко мне», – мысленно добавила Молли. Ребенок толкнулся, напоминая о себе, – жизнь, которой еще только предстоит сбыться. Ее надо сберечь...

– Ты уже знаешь, мальчик будет или девочка? – спросил Гидеон.

Молли таинственно улыбнулась:

– Угадайте.